Иван александрович ильин: цитаты. Иван Ильин: Поющее сердце Кем же был иван ильин на самом деле

Ильин сегодня

Труды Ильина

Ильин и фашизм

(28 марта (9 апреля) 1883, Москва - 21 декабря 1954, Цолликон) - русский христианский философ, писатель и публицист, сторонник Белого движения и последовательный критик коммунистической власти в России, идеолог Русского общевоинского союза (РОВС).

В эмиграции стал сторонником т. н. монархистов-«непредрешенцев», тяготел к интеллектуальной традиции славянофилов и до самой смерти оставался противником коммунизма и большевизма.

Взгляды Ильина сильно повлияли на мировоззрение других русских интеллектуалов консервативного направления XX века, в числе которых, например, Александр Солженицын.

Семья

Иван Ильин родился в Москве в дворянской аристократической семье.

Отец Ивана Ильина - Александр Иванович Ильин (1851-1921), крестник императора Александра II, губернский секретарь, присяжный поверенный Округа Московской судебной палаты, с 1885 года - владелец имения «Большие Поляны» в Рязанской губернии; гласный Пронского уездного земского собрания.

Мать Ивана Ильина - русская немка Каролина Луиза Швейкерт фон Штадион (1858-1942), лютеранка, дочь коллежского советника Юлиуса Швейкерт фон Штадион (1805-1876), приняла православие (в замужестве - Екатерина Юльевна Ильина) после венчания в 1880 году в церкви Рождества села Быково Бронницкого уезда Московской губернии.

• Алексей Александрович Ильин окончил 5-ю Московскую гимназию. В июле 1899 года был зачислен на юридический факультет Московского университета, а в январе 1900 года переведён на 2-й семестр историко-филологического факультета, но вскоре подал прошение о разрешении посещать занятия и на юридическом факультете. 5 мая 1903 года получил выпускное свидетельство историко-филологического факультета. Одновременно прослушал полный курс на юридическом факультете, сдав все необходимые зачёты и экзамены.

• Александр Александрович Ильин вначале поступил на физико-математический факультет Московского университета, а по окончании 2-го семестра 29 июля 1902 года в прошении ректору изложил просьбу о переводе на 1-й курс юридического факультета. В мае 1907 года был удостоен диплома 2-й степени.

• Игорь Александрович Ильин по окончании рязанской 1-й гимназии в августе 1910 года поступил на юридический факультет Московского университета, в 1914 году был удостоен диплома первой степени и вступил в Совет присяжных поверенных округа Московской судебной палаты. Дипломное сочинение на тему «Примирение с Римом в царствование Юстина I и церковная борьба в царствование Юстиниана (518-565)» получило оценку «весьма удовлетворительно». 1 июля 1933 года Игорь Ильин обратился в архив МГУ с просьбой о выдаче справки об окончании юридического факультета, необходимой для представления в Бюро юрисконсультов при Московской прокуратуре.

Дед Ивана Ильина по отцу - Иван Иванович Ильин (1799-1865), полковник, инженер-строитель, участвовал в строительстве Большого Кремлёвского дворца, потом был его комендантом.

Тётка Ивана Ильина по отцу - Екатерина Ивановна Жуковская (переводчица, псевдоним «Д. Торохов», 1841-1913) - жена публициста Юлия Галактионовича Жуковского (1822-1907); двоюродная сестра Ивана Ильина их дочь - писательница Наталья Юльевна Жуковская-Лисенко (1874-1940).

Другая тётка по отцу - Любовь Ивановна Ильина (ок. 1845-1922) - была замужем за известным петербургским педагогом Яковом Григорьевичем Гуревичем, основателем и директором Гимназии и реального училища Гуревича, а также - педагогического журнала «Русская школа»; их дети (двоюродные братья и сестра И. А. Ильина) - профессор медицины и автор многократно переиздававшейся «Общей врачебной техники» Григорий Яковлевич Гуревич-Ильин, педагог, литератор и (после смерти отца) директор гимназии Гуревича Яков Яковлевич Гуревич и писательница Любовь Яковлевна Гуревич, с которой И. А. Ильина связывала многолетняя дружба и переписка. Правнук Я. Г. и Л. И. Гуревичей - литературовед Ираклий Луарсабович Андроников (1908-1990).

Дядя по отцу - Николай Иванович Ильин (1837-после 1917) - инженер-полковник, один из совладельцев «Общества Московско-Рязанской железной дороги», купил в 1890-х годах усадьбу Быково у И. И. Воронцова-Дашкова. По имени Н. И. Ильина назвали возникший вскоре дачный посёлок и одноимённую железнодорожную платформа Рязанского направления Московской железной дороги. Внук Н. И. Ильина и двоюродный племянник И. А. Ильина - искусствовед, профессор МГУ Михаил Андреевич Ильин (1903-1981).

27 августа 1906 года Ильин венчался в церкви Рождества Христова в селе Быково с Натальей Вокач, племянницей Сергея Муромцева, двоюродной сестрой Веры Муромцевой (жены Ивана Бунина) и кузиной сестёр Евгении и Аделаиды Герцык. Детей у четы Ильиных не было.

Биография

Иван Ильин родился 28 марта 1883 года по старому стилю. Крещён 22 апреля в церкви Рождества Богородицы за Смоленскими воротами.

Ильин учился первые пять лет в Пятой Московской гимназии, последние три года в Первой Московской гимназии. В 1901 году окончил гимназию с золотой медалью, получив классическое образование, в частности, знание латинского, греческого, церковнославянского, французского и немецкого языков.

В 1906 году окончил юридический факультет Императорского Московского университета и остался работать там же. Читал лекции также на Высших женских курсах в Москве.

В 1909 году - приват-доцент кафедры истории права и энциклопедии права.

В 1910 году Ильин находится в научной командировке в Германии и Франции, занимаясь изучением новейших течений европейской философии, включая философию жизни и феноменологию.

В 1918 году защитил диссертацию на тему «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» и стал профессором правоведения. Официальные оппоненты - профессор П. И. Новгородцев и профессор князь Е. Н. Трубецкой.

В годы первой русской революции Ильин был человеком довольно радикальных взглядов, но после 1906 года обращается к научной карьере, а политически мигрирует в сторону правого крыла кадетской партии.

В 1922 году за антикоммунистическую деятельность был выслан вместе с другими 160 философами, историками и экономистами на пароходе из России.

С 1923 по 1934 год работал профессором в Русском научном институте в Берлине, содержавшимся на средства Министерства иностранных дел Германии. После 1930 года финансирование РНИ германским правительством практически прекратилось, и Ильин зарабатывал, выступая на антикоммунистических митингах и публикуясь в кругах так называемого «политического протестантизма» (издательство «Эккарт»). С 1920-х годов Ильин стал одним из главных идеологов русского Белого движения в эмиграции, а с 1927 по 1930 год был редактором и издателем журнала «Русский колокол».

В 1934 году был уволен с работы и преследовался гестапо.

В 1938 году он покинул Германию, перебравшись в Швейцарию, где закрепился благодаря первоначальной финансовой поддержке Сергея Рахманинова. В пригороде Цюриха Цолликоне Иван Александрович продолжил научную деятельность до конца своих дней. Здесь были написаны книги «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний», «Путь к очевидности» и «Аксиомы религиозного опыта».

Ильин сегодня

До 1990-х в России об Ильине почти не говорили. В 1989 году в России начали публиковать труды Ильина; с 1993 по 2008 год выпущено 28 томов собрания сочинений (составитель - Ю. Т. Лисица).

В октябре 2005 года прах И. А. Ильина и его жены был перезахоронен в некрополе Донского монастыря в Москве, рядом с могилой А. И. Деникина и недалеко от могилы И. С. Шмелёва. В том же 2005 году в России был снят фильм «Завещание философа Ильина». Определённое влияние на возрождение идей Ильина и памяти о нём оказывает российский актёр и кинорежиссёр Никита Михалков. Популярность идеи Ильина набирают и среди Русской православной церкви. Цитаты из трудов Ильина использовали в своих речах генпрокурор В. В. Устинов и президент В. В. Путин. В 2007 году снят документальный фильм о жизни философа «Защита Ильина». За пределами России имя Ильина не пользуется широкой известностью, за исключением круга специалистов по Гегелю; так, в энциклопедии «Британника» статья о нём отсутствует.

В 1990 году в Екатеринбурге открыто НОУ ВПО «Уральский институт бизнеса имени И. А. Ильина».

Труды Ильина

Иван Ильин написал более 50 книг и свыше тысячи статей на русском, немецком, французском и английском языках.

Наиболее известны:

• труды по юриспруденции и праву, в том числе: «О сущности правосознания» (написано в 1919, опубликовано в 1956), «Общее учение о праве и государстве» (опубликовано в 1915).
• двухтомник «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», 1918 год
• «О сопротивлении злу силою», 1925 год
• двухтомник «Наши задачи», 1956 год, содержит более чем 200 статей, написанных в Швейцарии с 1948 по 1954 год.
• «Аксиомы религиозного опыта», 1956 год
• лекции «Понятия монархии и республики», 1979 год - подготовлены к печати Н.П. Полторацким.

Ильин о «мировой закулисе» и расчленении России

Что сулит миру расчленение России. 1950 г.

Ильин и фашизм

Ряд работ Ильина посвящен фашистскому движению в Европе, как во время его развития (1925-1933), так и после его краха (1948).

Иван Ильин. О фашизме. 1948

Фашизм есть явление сложное, многостороннее и, исторически говоря, далеко еще не изжитое. В нем есть здоровое и больное, старое и новое, государственно-охранительное и разрушительное. Поэтому в оценке его нужны спокойствие и справедливость. Но опасности его необходимо продумать до конца.

Фашизм возник как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. Во время наступления левого хаоса и левого тоталитаризма - это было явлением здоровым, необходимым и неизбежным. Такая концентрация будет осуществляться и впредь, даже в самых демократических государствах: в час национальной опасности здоровые силы народа будут всегда концентрироваться в направлении охранительно-диктаториальном. Так было в древнем Риме, так бывало в новой Европе, так будет и впредь.

Выступая против левого тоталитаризма, фашизм был, далее, прав, поскольку искал справедливых социально-политических реформ. Эти поиски могли быть удачны и неудачны: разрешать такие проблемы трудно, и первые попытки могли и не иметь успеха. Но встретить волну социалистического психоза - социальными и, следовательно, противо-социалистическими мерами - было необходимо. Эти меры назревали давно, и ждать больше не следовало.

Наконец, фашизм был прав, поскольку исходил из здорового национально-патриотического чувства, без которого ни один народ не может ни утвердить своего существования, ни создать свою культуру.

Однако, наряду с этим фашизм совершил целый ряд глубоких и серьезных ошибок, которые определили его политическую и историческую физиономию и придали самому названию его ту одиозную окраску, которую не устают подчеркивать его враги. Поэтому для будущих социальных и политических движений подобного рода надо избирать другое наименование. А если кто-нибудь назовет свое движение прежним именем («фашизм» или «национал-социализм»), то это будет истолковано как намерение возродить все пробелы и фатальные ошибки прошлого. Эти пробелы и ошибки состояли в следующем:

1. Безрелигиозность. Враждебное отношение к христианству, к религиям, исповеданиям и церквам вообще.

2. Создание правого тоталитаризма как постоянного и якобы «идеального» строя.

3. Установление партийной монополии и вырастающей из нее коррупции и деморализации.

4. Уход в крайности национализма и воинственного шовинизма (национальная «мания грандиоза»).

5. Смешение социальных реформ с социализмом и соскальзывание через тоталитаризм в огосударствление хозяйства.

6. Впадение в идолопоклоннический цезаризм с его демагогией, раболепством и деспотией.

Эти ошибки скомпрометировали фашизм, восстановили против него целые исповедания, партии, народы и государства, привели его к непосильной войне и погубили его. Его культурно-политическая миссия не удалась, и левая стихия разлилась с еще большей силой.

1. Фашизм не должен был занимать позиции, враждебной христианству и всякой религиозности вообще. Политический режим, нападающий на церковь и религию, вносит раскол в души своих граждан, подрывает в них самые глубокие корни правосознания и начинает сам претендовать на религиозное значение, что безумно. Муссолини скоро понял, что в католической стране государственная власть нуждается в честном конкордате с католической церковью. Гитлер, с его вульгарным безбожием, за которым скрывалось столь же вульгарное самообожествление, так и не понял до конца, что он идет по пути антихриста, предваряя большевиков.

2. фашизм мог и не создавать тоталитарного строя: он мог удовлетвориться авторитарной диктатурой, достаточно крепкой для того, чтобы а) искоренить большевизм и коммунизм и б) предоставить религии, печати, науке, искусству, хозяйству и некоммунистическим партиям свободу суждения и творчества в меру их политической лояльности.

3. Установление партийной монополии никогда и нигде не приведет к добру: лучшие люди отойдут в сторону, худшие повалят в партию валом; ибо лучшие мыслят самостоятельно и свободно, а худшие готовы приспособиться ко всему, чтобы только сделать карьеру. Поэтому монопольная партия живет самообманом: начиная «качественный отбор», она требует «партийного единомыслия»; делая его условием для политической правоспособности и дееспособности, она зовет людей к бессмыслию и лицемерию; тем самым она открывает настежь двери всевозможным болванам, лицемерам, Проходимцам и карьеристам; качественный уровень партии срывается, и к власти проходят симулянты, взяточники, хищники, спекулянты, террористы, льстецы и предатели. Вследствие этого все недостатки и ошибки политической партийности достигают в фашизме своего высшего выражения; партийная монополия хуже партийной конкуренции (закон, известный нам в торговле, в промышленности и во всем культурном строительстве).

Русские «фашисты» этого не поняли. Если им удастся водвориться в России (чего не дай Бог), то они скомпрометируют все государственные и здоровые идеи и провалятся с позором.

4. Фашизм совсем не должен был впадать в политическую «манию грандиозу», презирать другие расы и национальности, приступать к их завоеванию и искоренению. Чувство собственного достоинства совсем не есть высокомерная гордыня; патриотизм совсем не зовет к завоеванию.

Ильин и реформа русской орфографии

И. А. Ильин известен как непримиримый противник реформы русской орфографии 1918 года. Критика Ильиным новой орфографии («кривописанія», по его выражению) содержит как лингвистические (в частности, Ильин упрекал новую орфографию в увеличении количества омографов после исчезновения различий вроде есть/есть, миръ/міръ), так и политико-философские элементы:

Фашизм есть явление сложное, многостороннее и, исторически говоря, далеко еще не изжитое. В нем есть здоровое и больное, старое и новое, государственно-охранительное и разрушительное. Поэтому в оценке его нужны спокойствие и справедливость. Но опасности его необходимо продумать до конца.

Фашизм возник как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. Во время наступления левого хаоса и левого тоталитаризма - это было явлением здоровым, необходимым и неизбежным. Такая концентрация будет осуществляться и впредь, даже в самых демократических государствах: в час национальной опасности здоровые силы народа будут всегда концентрироваться в направлении охранительно-диктаториальном. Так было в древнем Риме, так бывало в новой Европе, так будет и впредь.

Выступая против левого тоталитаризма, фашизм был, далее, прав, поскольку искал справедливых социально-политических реформ. Эти поиски могли быть удачны и неудачны: разрешать такие проблемы трудно, и первые попытки могли и не иметь успеха. Но встретить волну социалистического психоза - социальными и, следовательно, противо-социалистическими мерами - было необходимо. Эти меры назревали давно, и ждать больше не следовало.

Наконец, фашизм был прав, поскольку исходил из здорового национально-патриотического чувства, без которого ни один народ не может ни утвердить своего существования, ни создать свою культуру.

Однако, наряду с этим фашизм совершил целый ряд глубоких и серьезных ошибок, которые определили его политическую и историческую физиономию и придали самому названию его ту одиозную окраску, которую не устают подчеркивать его враги. Поэтому для будущих социальных и политических движений подобного рода надо избирать другое наименование. А если кто-нибудь назовет свое движение прежним именем («фашизм» или «национал-социализм»), то это будет истолковано как намерение возродить все пробелы и фатальные ошибки прошлого. Эти пробелы и ошибки состояли в следующем:

1. Безрелигиозность. Враждебное отношение к христианству, к религиям, исповеданиям и церквам вообще.

2. Создание правого тоталитаризма как постоянного и якобы «идеального» строя.

3. Установление партийной монополии и вырастающей из нее коррупции и деморализации.

4. Уход в крайности национализма и воинственного шовинизма (национальная «мания грандиоза»).

5. Смешение социальных реформ с социализмом и соскальзывание через тоталитаризм в огосударствление хозяйства.

6. Впадение в идолопоклоннический цезаризм с его демагогией, раболепством и деспотией.

Эти ошибки скомпрометировали фашизм, восстановили против него целые исповедания, партии, народы и государства, привели его к непосильной войне и погубили его. Его культурно-политическая миссия не удалась, и левая стихия разлилась с еще большей силой.

1. Фашизм не должен был занимать позиции, враждебной христианству и всякой религиозности вообще. Политический режим, нападающий на церковь и религию, вносит раскол в души своих граждан, подрывает в них самые глубокие корни правосознания и начинает сам претендовать на религиозное значение, что безумно. Муссолини скоро понял, что в католической стране государственная власть нуждается в честном конкордате с католической церковью. Гитлер, с его вульгарным безбожием, за которым скрывалось столь же вульгарное самообожествление, так и не понял до конца, что он идет по пути антихриста, предваряя большевиков.

2. фашизм мог и не создавать тоталитарного строя: он мог удовлетвориться авторитарной диктатурой, достаточно крепкой для того, чтобы а) искоренить большевизм и коммунизм и б) предоставить религии, печати, науке, искусству, хозяйству и некоммунистическим партиям свободу суждения и творчества в меру их политической лояльности.

3. Установление партийной монополии никогда и нигде не приведет к добру: лучшие люди отойдут в сторону, худшие повалят в партию валом; ибо лучшие мыслят самостоятельно и свободно, а худшие готовы приспособиться ко всему, чтобы только сделать карьеру. Поэтому монопольная партия живет самообманом: начиная «качественный отбор», она требует «партийного единомыслия»; делая его условием для политической правоспособности и дееспособности, она зовет людей к бессмыслию и лицемерию; тем самым она открывает настежь двери всевозможным болванам, лицемерам, Проходимцам и карьеристам; качественный уровень партии срывается, и к власти проходят симулянты, взяточники, хищники, спекулянты, террористы, льстецы и предатели. Вследствие этого все недостатки и ошибки политической партийности достигают в фашизме своего высшего выражения; партийная монополия хуже партийной конкуренции (закон, известный нам в торговле, в промышленности и во всем культурном строительстве).

Русские «фашисты» этого не поняли. Если им удастся водвориться в России (чего не дай Бог), то они скомпрометируют все государственные и здоровые идеи и провалятся с позором.

4. Фашизм совсем не должен был впадать в политическую «манию грандиозу», презирать другие расы и национальности, приступать к их завоеванию и искоренению. Чувство собственного достоинства совсем не есть высокомерная гордыня; патриотизм совсем не зовет к завоеванию вселенной; освободить свой народ совсем не значит покорить или искоренить всех соседей. Поднять всех против своего народа, значит погубить его.

5. Грань между социализмом и социальными реформами имеет глубокое, принципиальное значение. Перешагнуть эту грань - значит погубить социальную реформу. Ибо надо всегда помнить, что социализм антисоциален, а социальная справедливость и социальное освобождение не терпят ни социализма, ни коммунизма.

6. Величайшей ошибкой фашизма было возрождение идолопоклоннического цезаризма. «Цезаризм» есть прямая противоположность монархизма. Цезаризм безбожен, безответственен, деспотичен; он презирает свободу, право, законность, правосудие и личные права людей; он демагогичен, террористичен, горделив; он жаждет лести, «славы» и поклонения, он видит в народе чернь и разжигает ее страсти; он аморален, воинствен и жесток. Он компрометирует начало авторитарности и единовластия, ибо правление его преследует цели не государственные, и не национальные, а личные.

Франко и Салазар поняли это и стараются избежать указанных ошибок. Они не называют своего режима «фашистским». Будем надеяться, что и русские патриоты продумают ошибки фашизма и национал-социализма до конца и не повторят их.

Есть только одно истинное «счастье» на земле - пение человеческого сердца. Если оно поет, то у человека есть почти все; почти, потому что ему остается еще позаботиться о том, чтобы сердце его не разочаровалось в любимом предмете и не замолкло.

И.А.Ильин. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний.

Жизнь.

Ива́н Алекса́ндрович Ильи́н (28 (16) марта 1883, Москва - 21 декабря 1954, Цолликон, Швейцария) - русский философ, христианский националист, писатель и публицист, сторонник Белого движения и противник советской власти в России, идеолог Русского Обще-Воинского Союза (РОВС).

В эмиграции был консервативным монархистом и славянофилом, в 1925-1933 гг. - симпатизирующим фашизму, а также ярым противником коммунизма и большевизма.

Bзгляды Ильина сильно повлияли на мировоззрение других русских интеллектуалов консервативного направления XX века, в числе которых, например, Александр Солженицын.

Отец Александр Иванович Ильин (1851-1921) - губернский секретарь, присяжный поверенный Округа Московской судебной палаты, с 1885 года - владелец имения «Большие Поляны» в Рязанской губернии; гласный Пронского уездного земского собрания.

Мать Ильина - русская немка Каролина Луиза Швейкерт фон Штадион (1858-1942), лютеранка, дочь коллежского советника Юлиуса Швейкерт фон Штадион (1805-1876), приняла православие (в замужестве Екатерина Юльевна Ильина) .

В 1901 году закончил гимназию с золотой медалью, получив классическое образование, в частности знание латинского, греческого, церковнославянского, французского и немецкого языков.

В 1906 году закончил юридический факультет в Императорском Московском университете и остался работать там же. Читал лекции также на Высших женских курсах в Москве.

В 1909 году - приват-доцент кафедры истории права и энциклопедии права.

В 1918 году защитил диссертацию на тему «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» и стал профессором правоведения. Официальные оппоненты - профессор П. И. Новгородцев и профессор князь Е. Н. Трубецкой.

В годы первой русской революции Ильин был человеком радикальных взглядов, близок по своим родственным связям как с интеллигентным еврейством (Любовь Гуревич), так и с руководством кадетской партии, будучи женат на племяннице С. А. Муромцева Наталье Вокач. После 1906 года он обращается к научной карьере, а политически мигрирует в сторону правого крыла кадетcкой партии.

В 1922 году как оппозиционер новой советской политической системе был выслан вместе с другими 160 философами, историками и экономистами на пароходе из России.

С 1923 по 1934 год работал профессором в Русском научном институте в Берлине, содержавшимся на средства Министерства иностранных дел Германии. После 1930 г. финансирование РНИ германскими правительством практически прекратилось, и Ильин зарабатывал, выступая на анти-коммунистических митингах и публикуясь в кругах т. н. «политического протестантизма» (изд-во «Эккарт»). С 20-х гг. Ильин стал одним из главных идеологов русского Белого движения в эмиграции, а с 1927 по 1930 год был редактором и издателем журнала «Русский колокол».

По характеру Ильин был жестким и непримиримый.

В 1934 году был уволен с работы и преследовался гестапо.

В 1938 году он покинул Германию, перебравшись в Швейцарию, где закрепился благодаря первоначальной финансовой поддержке Сергея Рахманинова. В пригороде Цюриха Цолликоне Иван Александрович продолжил научную деятельность до конца своих дней. Здесь были написаны книги «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний», «Путь к очевидности» и «Аксиомы религиозного опыта».

До 1990-х в России об Ильине почти не говорили. С 1989 г. в России начинается публикация трудов Ильина, в настоящее время выпущено 27 томов (составитель собрания сочинений - Ю. Т. Лисица).

В октябре 2005 года прах И. А. Ильина и его жены были перезахоронены в некрополе Донского монастыря в Москве, рядом с могилой А. И. Деникина и недалеко от могилы И. С. Шмелева. В том же 2005 году в России был снят фильм «Завещание философа Ильина». Труды И. А. Ильина о праве становятся в настоящее время материалами изучения в некоторых российских вузах по специальности юриспруденция.

В то же время за пределами России имя Ильина известностью не пользуется, за исключением круга специалистов по Гегелю.

Неоднозначную оценку он вызывает и в среде монархистов.

Хранившиеся с 1964 года в Мичиганском университете бумаги Ильина были выкуплены фондом Виктора Вексельберга "Связь времен" и доставлены в Россию в мае 2006 года. В течение полугода архив находился в Российском фонде культуры.

Документальный архив философа Ивана Ильина передан 20 ноября 2006 года фундаментальной библиотеке Московского университета Российским фондом культуры. По мнению ректора МГУ Виктора Садовничего, описание книг и фотографий и оцифровка рукописей займет около трех лет.

Иван Ильин написал более 50 книг и свыше тысячи статей на русском, немецком, французском и английском языках.

Наиболее известны:

Труды по юриспруденции и праву, в том числе: «О сущности правосознания»(написано в 1919, опубликовано в 1956), «Общее учение о праве и государстве» (опубликовано в 1915).

Двухтомник «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», 1918 год

«О сопротивлении злу силой», 1925 год

Двухтомник «Наши задачи», 1956 год, содержит более чем 200 статей, написанных в Швейцарии с 1948 по 1954 год.

-«Аксиомы религиозного опыта», 1956 год

Лекции «Понятия монархии и республики», 1979 год - подготовлены к печати Н. Полторацким.

Творчество.

а) Христианская идеология

Первоначально Ильин приобрел известность как исследователь философии Гегеля. Впоследствии он разрабатывает собственное учение, в котором продолжает традиции русской духовной философии. Анализируя современное общество и человека, Ильин считает, что их основной порок состоит в “расколотости”, в противопоставлении ума сердцу, разума чувству. В основе пренебрежения, с которым современное человечество относится к “сердцу”, лежит, по мнению Ильина, представление о человеке как вещи среди вещей и тела среди тел, вследствие которого творческий акт трактуется “материально, количественно, формально и технически”. Именно такое отношение, считает Ильин, облегчает человеку достижение успеха чуть ли не на всех его жизненных поприщах, способствуя карьере, получению прибылей, приятному времяпрепровождению. Однако “мышление без сердца”, даже самое умное и изворотливое, в конечном счете релятивистично, машинообразно и цинично; “бессердечная воля”, сколь бы упорной и настойчивой она ни была в жизни, оказывается, по существу, животной алчностью и злым произволением; “воображение в отрыве от сердца”, каким бы картинным и ослепительным оно ни представлялось, остается в конечном счете безответственной игрой и пошлым кокетством. “Человек, душевно расколотый и нецельный, есть несчастный человек. Если он воспринимает истину, то он не может решить, истина это или нет, ибо он не способен к целостной очевидности... он теряет веру в то, что человеку вообще может быть дана тотальная очевидность. Он не желает признать ее и у других и встречает ее иронией и насмешкой”. Ильин видит путь преодоления расколотости в том, чтобы восстановить в правах опыт как интуицию, как сердечное созерцание. Рассудок должен научиться “взирать и видеть”, чтобы стать разумом, человек должен прийти к разумной и светлой вере “достаточного основания”. С “сердечным созерцанием”, “совестной волей” и “верующей мыслью”. Ильин связывает надежды на будущее - на решение проблем, неразрешимых как для “бессердечной свободы”, так и для “противосердечного тоталитаризма”. Широкий резонанс получила работа Ильина “О сопротивлении злу силою”, в которой он аргументированно критиковал учение Л. Н. Толстого о ненасилии. Данная работа была ответом на «красный» террор на насилие, происходившее в русском обществе. Рассматривая физическое принуждение или предупреждение как зло, не становящееся добром от того, что оно используется в благих целях, Ильин считает, что за неимением других средств человек для противостояния злу не только имеет право, но и может иметь обязанность применять силу. “Насилием” же оправдано называть только произвольное, безрассудное принуждение, исходящее из злой воли или направленное ко злу.

Выдающийся вклад Ильин внес в разработку русской национальной идеологии. В своем докладе “Творческая идея нашего будущего”, сделанном в Белграде и Праге в 1934, он формулирует назревающие проблемы русской национальной жизни. Мы должны сказать всему остальному миру, заявлял он, что Россия жива, что хоронить ее - близоруко и неумно; что мы - не человеческая пыль и грязь, а живые люди с русским сердцем, с русским разумом и русским талантом; что напрасно думают, будто мы все друг с другом “перессорились” и пребываем в непримиримом разномыслии; будто мы узколобые реакционеры, которые только думают сводить свои личные счеты с простолюдином или “инородцем”.

В России грядет всеобщая национальная судорога, которая, по мнению Ильина, будет стихийно мстительной и жестокой. “Страна вскипит жаждой мести, крови и нового имущественного передела, ибо поистине ни один крестьянин в России ничего не забыл. В этом мнении встанут десятки авантюристов, из коих три четверти будут “работать” на чьи-нибудь иностранные деньги, и ни у одного из них не будет творческой и предметной национальной идеи”. Чтобы преодолеть эту национальную судорогу, русские национально мыслящие люди должны быть готовы генерировать эту идею применительно к новым условиям. Она должна быть государственно-исторической, государственно-национальной, государственно-патриотической. Эта идея должна исходить из самой ткани русской души и русской истории, из их духовного лада. Эта идея должна говорить о главном в русских судьбах - и прошлого, и будущего, она должна светить целым поколениям русских людей, осмысливая их жизнь и вливая в них бодрость.

Главное - воспитание в русском народе национального духовного характера. Из-за его недостатка в интеллигенции и массах Россия рухнула от революции. “Россия встанет во весь рост и окрепнет только через воспитание в народе такого характера. Это воспитание может быть только национальным самовоспитанием, которое может быть проведено самим русским народом, то есть его верной и сильной национальной интеллигенцией. Для этого нужен отбор людей, отбор духовный, качественный и волевой”.

Процесс этот, по мнению Ильина, уже начался “незримо и бесформенно” в России и более или менее открыто за рубежом: “отбор несоблазненных душ, противопоставивших мировой смуте и заразе - Родину, честь и совесть; и непреклонную волю; идею духовного характера и жертвенного поступка”. Начиная с меньшинства, возглавляемого единоличным вождем, русский народ в ближайшие 50 лет должен одолеть и перешагнуть все преграды совокупным, соборным усилием духа.

В работах Ильина (и прежде всего в сборнике статей 1948 - 1954 “Наши задачи”) выкристаллизовывается идея русского духовного патриотизма, который “есть любовь”.

Патриотизм, по Ильину, - высшая солидарность, сплоченность в духе любви к Родине (духовной реальности), есть творческий акт духовного самоопределения, верный перед лицом Божиим и поэтому Благодатный. Только при таком понимании патриотизм и национализм могут раскрыться в их священном и непререкаемом значении.

Патриотизм живет лишь в той душе, для которой есть на земле нечто священное, и прежде всего святыни своего народа. Именно национальная духовная жизнь есть то, за что и ради чего можно и должно любить свой народ, бороться за него и погибнуть за него. В ней сущность Родины, та сущность, которую стоит любить больше себя.

Родина, отмечает Ильин, есть Дар Святого Духа. Национальная духовная культура есть как бы гимн, всенародно пропетый Богу в истории, или духовная симфония, исторически прозвучавшая Творцу всяческих. И ради создания этой духовной музыки народы живут из века в век, в работах и страданиях, в падениях и подъемах. Денационализируясь, человек теряет доступ к глубочайшим колодцам духа и к священным огням жизни, ибо эти колодцы и эти огни всегда национальны.

По Ильину, национализм есть любовь к исторически-духовному облику своего народа, вера в его Богоблагодатную силу, воля к его творческому расцвету и созерцание своего народа перед лицом Божиим. Наконец, национализм есть система поступков, вытекающих из этой любви, из этой веры, из этой воли и из этого созерцания. Истинный национализм не темная, антихристианская страсть, но духовный огонь, возводящий человека к жертвенному служению, а народ к духовному расцвету. Христианский национализм есть восторг от созерцания своего народа в плане Божием, в дарах Его Благодати, в путях Его Царствия.

Правильные пути, ведущие к национальному возрождению России, по Ильину, следующие: вера в Бога; историческая преемственность; монархическое правосознание; духовный национализм; российская государственность; частная собственность; новый управляющий слой; новый русский духовный характер и духовная культура.

В своей статье “Основная задача грядущей России” Ильин писал, что после прекращения коммунистической революции основная задача русского национального спасения и строительства “будет состоять в выделении кверху лучших людей, - людей, преданных России, национально чувствующих, государственно мыслящих, волевых, идейно-творческих, несущих народу не месть и не распад, а дух освобождения, справедливости, сверхклассового единения”. Этот новый ведущий слой - новая русская национальная интеллигенция должна будет прежде всего осмыслить заложенный в русском историческом прошлом “разум истории”, который Ильин определяет следующим образом:

Ведущий слой не есть ни замкнутая “каста”, ни наследственное или потомственное “сословие”. По своему составу он есть нечто живое, подвижное, всегда пополняющееся новыми, способными людьми и всегда готовое освободить себя от неспособных - дорогу честности, уму и таланту!

Принадлежность к ведущему слою - начиная от министра и кончая мировым судьею, начиная от епископа и кончая офицером, начиная от профессора и кончая народным учителем - есть не привилегия, а несение трудной и ответственной обязанности. Ранг в жизни необходим, неизбежен. Он обосновывается качеством и покрывается трудом и ответственностью. Рангу должна соответствовать строгость к себе у того, кто выше, и беззавистная почтительность у того, кто ниже. Только этим верным чувством ранга воссоздадим Россию. Конец зависти! Дорогу качеству и ответственности!

Новая русская элита должна “блюсти и крепить авторитет государственной власти... Новый русский отбор призван укоренить авторитет государства на совсем иных, благородных и правовых основаниях: на основе религиозного созерцания и уважения к духовной свободе; на основе братского правосознания и патриотического чувства; на основе достоинства власти, ее силы и всеобщего доверия к ней”.

Указанные требования и условия предполагают и еще одно требование: новый русский отбор должен быть одушевлен творческой национальной идеей. Безыдейная интеллигенция “не нужна народу и государству и не может вести его... Но прежние идеи русской интеллигенции были ошибочны и сгорели в огне революции и войн. Ни идея “народничества”, ни идея “демократии”, ни идея “социализма”, ни идея “империализма”, ни идея “тоталитарности” - ни одна из них не вдохновит новую русскую интеллигенцию и не поведет Россию к добру. Нужна новая идея - “религиозная по истоку и национальная по духовному смыслу. Только такая идея может возродить и воссоздать грядущую Россию”. Эту идею Ильин определяет как идею русского Православного Христианства. Воспринятая Россией тысячу лет тому назад, она обязывает Русский народ осуществить свою национальную земную культуру, проникнутую христианским духом любви и созерцания, свободы предметности.

Русский народ, считал Ильин, нуждается в покаянии и очищении, и те, кто уже очистился, “должны помочь неочистившимся восстановить в себе живую христианскую совесть, веру в силу добра, верное чутье к злу, чувство чести и способность к верности. Без этого Россию не возродить и величия ее не воссоздать. Без этого Русское государство, после неминуемого падения большевизма, расползется в хлябь и в грязь”.

Ильин, конечно, отдает себе отчет в том, насколько трудна эта задача, весь процесс покаяния и очищения, но через этот процесс необходимо пройти. Все трудности этого покаянного очищения должны быть продуманы и преодолены: у религиозных людей - в порядке церковном (по исповеданиям), у нерелигиозных людей - в порядке светской литературы, достаточно искренней и глубокой, и затем в порядке личного совестного делания.

Покаянное очищение - только первый этап на пути к решению более длительной и трудной задачи: воспитание нового русского человека.

Русские люди, писал Ильин, должны обновить в себе дух, утвердить свою русскость на новых, национально-исторически древних, но по содержанию и по творческому заряду обновленных основах. Это значит, что русские люди должны:

Научиться веровать по-новому, созерцать сердцем - цельно, искренно, творчески;

Научиться не разделять веру и знание, вносить веру не в состав и не в метод, а в процесс научного исследования и крепить нашу веру силою научного знания;

Научиться новой нравственности, религиозно-крепкой, христиански-совестной, не боящейся ума и не стыдящейся своей мнимой “глупости”, не ищущей “славы”, но сильной истинным гражданским мужеством и волевой организацией;

Воспитать в себе новое правосознание - религиозно и духовно укорененное, лояльное, справедливое, братское, верное чести и Родине;

Воспитать в себе новое чувство собственности - заряженное волею к качеству, облагороженное христианским чувством, осмысленное художественным инстинктом, социальное по духу и патриотическое по любви;

Воспитать в себе новый хозяйственный акт - в коем воля к труду и обилию будет сочетаться с добротою и щедростью, в коем зависть преобразится в соревнование, а личное обогащение станет источником всенародного богатства.

б)Философия права и учение о правосознании.

Работа Ильина над проблемами философии права началась с его кандидатских сочинений (неопубликованных): «Проблема метода в современной юриспруденции» (1906-09). В этой области его интересовало 3 основных вопроса: «Идея государственного суверенитета», «Монархия и республика» и «Природа международного права». Первые его публикации - это брошюры «Что такое политическая партия» (1906) и «Свобода собраний» (1906). После февральской революции он издал в «Народном праве» 5 брошюр: «Партийная программа и максимализм», «О сроке созыва Учредительного собрания», «Порядок или беспорядок?», «Демагогия и провокация» и «Почему "не надо продолжать войну"?», в которых были сформулированы идеи правового государства. В 1919 он закончил свой фундаментальный труд «Учение о правосознании», но опубликовать его не было никакой возможности не только в России, но и в эмиграции; он дорабатывал ее до конца свое жизни, а издана была она вдовой после его смерти под названием «О сущности правосознания» (Мюнхен, 1956). Ильин относил право к духовной сфере. Его установку можно обозначить как православно-христианскую, относящую право (естественное) к тайне творения Господня и замыслу Бога о человеческом обществе. Согласно Ильину, законы, которые должны осуществляться между людьми в их жизни и деятельности, - это нормы, или правила, указывающие человеку искомый им лучший путь его внешнего поведения. При выборе способа своего поведения (совершенно свободно, в силу присущей ему от природы и Бога свободы) человек бывает всегда «прав», если он следует в русле этого установленного пути, и «неправ», если он его не придерживается. Поэтому создание людьми порядка социальной жизни по своему произволу хотя и возможно, но всегда обречено на неудачу. Ильин сформулировал 3 «аксиомы правосознания», лежащие в основе правовой жизни любого народа, -те «основные истины, которым в жизни соответствуют основные способы бытия, мотивирования и действования»: «закон духовного достоинства, закон автономии и закон взаимного признания». Первое, что отличает основного гражданина, - это свойственное ему чувство собственного духовного достоинства. Он чтит духовное начало в самом себе, свою религиозность, свою совесть, свой разум, свою честь, свои убеждения, свое художественное чутье. Второе - это его внутренняя свобода, превращенная в самостоятельную дисциплину. Он, гражданин, есть некий ответственный самоуправляющийся волевой центр, истинный субъект права, которому подобает быть свободным внутренне и поэтому принимать участие в государственных делах. Такому гражданину подобает уважение и доверие. Он есть как бы твердыня государственности, носитель верности и самообладания, гражданственный характер. Третье, что отличает настоящего гражданина, это взаимное уважение и доверие, которое связывает его с др. гражданами и с его государственной властью. Эти аксиомы, как и все учение о правосознании, - «живое слово» о той духовной атмосфере, в которой нуждается право и государство для своего процветания. Аналогично этому разработанные им аксиомы власти, вместе с его теорией «свободной лояльности», являются источниками «правильной политической жизни». Теории государства и политического устройства посвящены многочисленные статьи и лекции, а также двухтомник «Наши задачи» (1956) и незаконченный труд «О монархии и республике» (1978).

г)Религиозная философия.

Ильин не принадлежал к плеяде последователей Вл. Соловьева, с которым связывают обычно русский религиозно-философский ренессанс н. XX в. Предметом его внимания был внутренний нечувственный опыт, то, что называют духом (надо заметить, что Ильин при этом не был спириуталистом, подобно Л. М. Лопатину). Дух, по Ильину, «есть самое главное в человеке. Каждый из нас должен найти и утвердить в себе свое "самое главное" - и никто др. заменить его в этом нахождении и утверждении не может. Дух есть сила личного самоутверждения в человеке, - но не в смысле инстинкта и не в смысле рационалистического "осознания" состояний своего тела и своей души, а в смысле верного восприятия своей личностной самосути, в ее предстоянии Богу и в ее достоинстве. Человек, не осознавший своего предстояния и своего достоинства, не нашел своего духа». Для постижения духовных сущностей Ильин использовал метод Гуссерля, который понимал так: «Анализу того или другого предмета должно предшествовать интуитивное погружение в переживание анализируемого предмета». Его девизом было: «primum esse, deide agere, postemo philosophari» - «вначале быть, потом действовать, после этого философствовать». Вместе с тем он всегда пытался найти философско-духовному опыту ясное и точное словесное выражение. С др. стороны, Ильин жил в эпоху критики рационалистических и метафизических философских систем, в эпоху повышенного интереса и устремления к иррациональному, бессознательному. Эта тенденция отразилась и на нем. Еще в 1911, будучи молодым, но уже уверенно входящим в философию человеком, он писал: «В настоящее время философия переживает тот момент, когда понятие прожило свое богатство, износилось и протерлось внутренно до дыры. И современные гносеологи напрасно выворачивают его, надеясь починить его как-нибудь или уповая на самочинное внутреннее зарождение в нем нового содержания. Понятие голодает по содержанию все сильнее и сильнее; оно вспоминает те времена, когда в нем жило бесконечное богатство, когда оно само несет в себе бездну; понятие жадно тянется к иррациональному, к неизмеримой полноте и глубине духовной жизни. Не погибнуть в иррациональном, а впитать его и расцвести в нем и с ним - вот чего оно хочет; философия должна вспыхнуть и разверзнуть неизмеримые недра в себе, не порывая своего родства с наукой, т. е. сохраняя в себе борьбу за доказательность и ясность». В книге о Гегеле Ильин показал, какую неудачу потерпела его грандиозная, тщательно разработанная система, когда столкнулась с иррациональным в истории. Реакцией на эту неудачу Гегеля стал пагубный крен в сторону иррационализма, индивидуализма, персонализма, позднее - психоанализа. Ильин, следуя православной традиции, с ее четким различением тварного и нетварного, стремился достичь в своем учении равновесия и сочетания духа и инстинкта, законов природы и законов духа, и это представляется центральным местом его религиозной философии. Несоответствие и соответствие между духом и инстинктом позволили Ильину усмотреть причину мирового духовного кризиса, в т. ч. источник революций и разрушений и вместе с тем увидеть и указать путь оздоровления и возрождения России. Этот универсальный подход исследователь его творчества католический священник В. Офферманс расценил как мессианскую идею, выразив это в названии своей книги «Человек, обрети значительность!»

д) Философия искусства и литературная критика.

Эстетическая установка Ильина была вне т. н. серебряного века и имела др. источник. Для него «красота» не была ее центральным пунктом или единственным предметом. Во главу угла он ставит художество, процесс рождения и воплощения эстетического образа, а на вершину - художественное совершенство, которое внешне может быть лишено «красоты». Искусство для него - «служение и радость». А художник - «прорицатель», он не творит из ничего, а творчески созерцает духовное, невидимое и находит ему точное словесное (или любое другое, в зависимости от вида искусства) выражение; художник есть сочетание гения (духовно созерцающего) и таланта (одаренного исполнителя). Он написал 2 эстетические монографии и большое количество лекций о Пушкине, Гоголе, Достоевском, Толстом, Бунине, Ремизове, Шмелеве, Мережковском, Метнере, Шаляпине и др.

е) «Русское» - главная тема

Наконец, следует выделить главный предмет философского исследования Ильина, ради которого он написал все остальное, - это Россия и русский народ. Этой теме посвящены такие его работы как брошюры «Родина и мы» (1926), «Яд большевизма» (1931), «О России. Три речи» (1934), «Творческая идея нашего будущего: Об основах духовного характера» (1937), «Пророческое призвание Пушкина» (1937), «Основы борьбы за национальную Россию» (1938), «Советский Союз не Россия» (1949); журнал «Русский колокол» (1927- 30); книги - «Мир перед пропастью. Политика, экономика и культура в коммунистическом государстве» (1931, на нем. яз.), «Сущность и своеобразие русской культуры» (1942, на нем. яз.), «Взгляд вдаль. Книга размышлений и упований» (1945, на нем яз.), «Наши задачи» (1956). Это не полный перечень написанного Ильиным о России, о ее истории, о ее будущем, о русском народе с его сильными и слабыми сторонами. Религиозные установки и прафеномены русской православной души Ильин обозначил так: «Эти установки суть: сердечное созерцание, любовь к свободе, детская непосредственность, живая совесть, равно как воля к совершенству во всем; вера в божественное становление человеческой души. Эти прафеномены суть: молитва, старчество, праздник Пасхи; почитание Богородицы и святых; иконы. Кто образно представит себе хотя бы один из этих прафеноменов православия, т. е. по-настоящему проникнется им, и прочувствует, увидит его, тот получит ключ к русской религии, душе и истории».

В 1940 Ильин написал текст лекции «О национальном призвании России (ответ на книгу Шубарта «Европа и душа Востока»), в которой решительно высказался против русской мессианской идеи, изложенной в книге Вальтера Шубарта (1938) и резюмированной Ильиным так: «русский дух выше всех других национальных духов и что Россия призвана духовно и религиозно спасти другие народы». И отвечая Шубарту, пишет: «Идея духовного спасения прометеевских народов мессианским народом - есть идея иудаизма и римского католицизма, - а не идея иоанновского православия». Поэтому, по мнению Ильина, все русские силы должны быть направлены на «внутреннюю Россию». Еще в 1938 Ильин написал «Проект Основного Закона Российской империи», состоящего из 14 разделов и Дополнения, который он рассматривал как общую часть постбольшевистской и посткоммунистической Конституции России. Он изложил этот проект на совещании русских зарубежных деятелей в Женеве 22-28 янв. 1939. Этот документ долгие годы хранился в архиве и не был известен даже специалистам. Полностью был опубликован в Москве в издательстве «Рарогъ» в 1996. Это - юридический итог религиозных, нравственных и правовых изысканий русского национального мыслителя.

Из наследия.

Отрывки из сборника «О грядущей России».

Об органическом понимании государства и демократии (фрагмент) (30.10.1950)

Тот, кто хочет верно понять сущность государства, политики и

демократии, -- должен с самого начала отказаться от искусственных выдумок и

ложных доктрин. Так, например, это есть вздорная выдумка, будто все люди

"разумны", "доброприродны" и "лояльны"; жизнь свидетельствует об обратном, и

надо быть совсем слепым, чтобы этого не видеть, или совсем пролганным, чтобы

лицемерно отрицать это. Точно также это есть ложная доктрина, будто право

качеств; скажем совсем точно -- независимо от их правосознания. Это есть

величайшее заблуждение, будто государственный интерес состоит из суммы

частных интересов и будто на состязании и на компромиссе центробежных сил

можно построить здоровое государство. Это есть слепой предрассудок, будто

миллион ложных мнений можно "спрессовать" в одну "истину"; или будто

народа и государства: ибо надо не только "честно" считать, но считать-то

Итак, жизнь государства слагается не арифметически, а органически.

Самые люди, участвующие в этой жизни, суть не отвлеченные "граждане" с

пустыми "бюллетенями" в руках, но живые личности, телесно-душевно-духовные

организмы; они не просто нуждаются в свободе и требуют ее, но они должны

быть достойны ее. Избирательный бюллетень может подать всякий; но

ответственно справляться с бременем государственного суждения и действия --

может далеко не всякий. Человек участвует в жизни своего государства -- как

живой организм, который сам становится живым органом государственного

организма; он участвует в жизни своего государства всем -- телесным трудом,

ношением оружия, воинскими лишениями, напряжениями и страданиями; своею

лояльною волею, верностью сердца, чувством долга, исполнением законов, (всем

своим частным и публичным) правосознанием. Он строит государство

инстинктивной и духовной преданностью, семейной жизнью, уплатой налогов,

службой и торговлей, культурным творчеством и даже славой своего личного

И совсем не в том смысле, что государство, как некий тоталитарный

"Левиафан", есть "все во всем", все поглощает и всех порабощает; но в том

смысле, что "ткань государственного бытия" слагается из органической жизни

всех его граждан. Каждое индивидуальное злодейство совершается "в ткани"

государства, вредит ему и разрушает его живое естество; и каждое доброе,

благородное и культурное деяние гражданина совершается в ткани государства,

строит и укрепляет его жизнь. Государство не есть какая-то отвлеченность,

носящаяся над гражданами; или какой-то "я-вас-всех-давишь", вроде сказочного

медведя, который садится на жителей домика и передавливает всех. Государство

находится не "там где-то", вне нас (правительство, полиция, армия, налоговое

ведомство, чиновничий аппарат); нет, оно живет в нас, в виде нас самих, ибо

мы, живые человеческие личности, мы есьмы его "части", или "члены", или

"органы". Это участие не сводимо к внешним делам и к внешнему "порядку"; оно

включает и нашу внутреннюю жизнь. Но это включение состоит не в том, что "мы

ничего не смеем", а "государство все смеет"; что мы -- рабы, а государство

рабовладелец; что гражданин должен жить по принципу "чего изволите?". Совсем

нет. Тоталитарное извращение есть явление сразу больное, нелепое и

преступное. В государство включаются (строят его, укрепляют его, колеблят

его, совершенствуют его или наоборот разрушают его) -- все свободные,

частно-инициативные, духовно-творческие, внутренние настроения и внешние

деяния граждан. Продумаем это на живых примерах.

Так, инициативная жертвенность граждан может поддержать армию, выиграть

воину и спасти государство (северно-русские города и нижегородцы в смутное

время). Паника населения во время войны, наводнения, землетрясения, эпидемии

Может принести государству непоправимый вред. Политическая клевета,

подрывающая доверие к законному Государю, отрывает от него сердца граждан,

изолирует его и разрушает государство (по правилу: "поражу пастыря и

рассеются овцы"). В стране, где граждане переживают воинскую повинность, как

честь, как право, как доблестное служение -- мобилизация протекает совсем

иначе, чем там, где люди "пальцы режут, зубы рвут, в службу царскую нейдут".

Чиновник, честно блюдущий "казенную копейку", строит свое государство;

чиновник, бормочущий себе под нос "казна -- шатущая корова, только ленивый

ее не доит", -- есть враг своей страны и своего государства.

Тот день, в который патриотическая верность угаснет в сердцах, будет

роковым для государства (февраль-октябрь 1917 г.). Политический организм

имеет прежде всего душевно-духовную природу: народ, потерявший чувсто

духовного достоинства, лишенный ответственности и государственного смысла,

отрекшийся от чести и честности, -- неизбежно предаст и погубит свое

государство. Недаром сказано мудрое слово "мир управляется из детской": ибо

воспитание гражданина начинается именно с детской, чтобы продолжиться в

школе и завершиться в академии. Гражданин неотрывен от своего духа и своего

правосознания: духовно-разложившийся человек подаст на выборах позорный и

погибельный бюллетень; человек с деморализованным правосознанием будет

вредить своему государству на каждом шагу -- неисполнением своих

обязанностей, произвольным преувеличением своих полномочий, мелкими

правонарушениями и дерзкими преступлениями, взяткой и растратой,

избирательной коррупцией и шпионажем. Это не гражданин, а предатель,

продажный раб, ходячее криводушие, недопойманный вор. К какому голосованию

он способен? Кого он может "избрать" и куда его самого можно выбрать? Что

понимает он в делах государства? Недаром сказано мудрое слово: "город

держится десятью праведниками"...

Государственное дело совсем не есть "сумма" всех частных претензий, или

компромисс личных вожделений, или равновесие "классовых" интересов. Все эти

вожделения и интересы -- близоруки: они не смотрят ни в государственную

ширь, ни в историческую даль. Каждый стяжатель промышляет о "своем" и не

понимает, что настоящий гражданин мыслит об общем. Государственное же дело

начинается именно там, где живет общее, т.е. такое, что всем важно и всех

объединяет; что или сразу у всех будет, или чего сразу у всех не будет; и

если -- не будет, то все развалится и упразднится, и все рассыпется, как

Такова совместная и общая безопасность жизни: такова национальная

армия; такова честная полиция; таков правый суд; таково верное и мудрое

правительство; такова государственная дипломатия; таковы школы, дороги,

флот, академии, музеи, больницы, санитарная служба, правопорядок, всяческое

внешнее благоустройство и ограждение личных прав. Если это есть "частное

вожделение" -- то чье же? Если это классовый интерес, то какого же класса?

Никакого. Кому же это нужно и полезно? Всем, ибо это общее; в нем все "суть

едино". И пока каждый промышляет о себе и вожделеет для себя, он не подумает

об этом и не создаст этого. И поскольку он не Гражданин, а стяжатель и

трагикомическим недоразумением ("учредительное собрание" 1917 года!).

Государство состоит из народа и ведется правительством; и правительство

призвано жить для народа и черпать из него свои живые силы, а народ должен

знать и понимать это, и отдавать свои силы общему делу. Верное участие

народа в жизни государства дает этому последнему его силу. В этом выражается

демократическая сила истинной государственности. Слово "демос" означает

народ; слово "кратос" выражает силу, власть. Настоящее государство

"демократично" в том смысле, что оно черпает из народа свои лучшие силы и

привлекает его к верному участию в своем строительстве. Это означает, что

должен происходить постоянный отбор этих лучших сил и что народ должен уметь

верно строить свое государство.

Не следует думать, будто самый способ этого отбора лучших сил раз

навсегда найден и будто этот способ применим во всех странах и у всех

народов. На самом деле каждый народ в каждую эпоху своей жизни может и

должен находить тот способ, который наиболее подходящ и целесообразен именно

для него. Всякое механическое заимствование и подражание может дать здесь

только сомнительные или прямо гибельные итоги.

Если же этот качественный отбор не происходит или не удается, то правят

неспособные или просто порочные элементы и начинается развал государства. А

если народ неспособен верно строить свое государство, -- в силу

политического бессмыслия, или в силу частного стяжательства, или в силу

безволия, или же в силу морального разложения, -- то государство или

погибнет, или же начнет строиться по типу "учреждения" и "опеки"

Отсюда необходимо сделать вывод: то механическое, количественное и

формальное понимание государства, которое осуществляется в западных

демократиях, не есть ни единственно-возможное, ни верное. Напротив: оно таит

в себе величайшие опасности; оно не блюдет органическую природу государства;

оно отрывает публичное право человека от его качества и способности; оно не

единит граждан в Общем, а утрясает в компромисс их своекорыстные голоса.

Поэтому такая форма "государственности" и "демократии" не обещает России

ничего доброго и не подлежит ни заимствованию, ни воспроизведению.

России нужно иное, новое, качественное и зиждительное.

Из письма И.С. Шмелеву

(Берлин, 2.X.34)

Дорогой друг, Иван Сергеевич!

Не писал Вам давно потому, что очень тяжело было на душе. Об этом отдельно. (...) Часто с любовью думал о Вас, а жаловаться не хотел. И вот, все-таки жалуюсь.

a) нисколько не сочувствую ни разговорам, ни планам об отделении Украины;

c) абсолютно никакого сочувствия не обнаружил и не обнаружу к насаждению их партии среди русских эмигрантов; они лишили меня права на работу и заработок в их стране;

e) уволили меня из Русского Научного Института (нами созданного) с лишением жалования;

f) запретили мне политическую деятельность в их стране под угрозой концлагеря;

g) распустили обо мне систему слухов, политически у них порочащих (масон, франкофил, жидолюб, порабощен жидами и т. д.);

h) выпустили по-русски клеветническую брошюру, которая рассылается и по другим странам, где между прочим утверждается, что я «не выслан, а прислан большевиками», что я грибоедовский «Удушьев, Ипполит Маркелыч»;

что я объявил себя до них - юдофилом, а при них - стал антисемитствовать и читать лекции об арийском начале;

что я следовательно переметная сума, карьерист и масон. И все одна ложь!

Это за все, что я сделал у них и для них по борьбе с коммунизмом! Подумайте, ведь задохнешься от человеческой подлости! Но не это еще главное. А вот главное: надо повернуться и уехать. А уехать - не-ку-да! То, что я себе готовил с июня в другой стране - повисло на волоске именно вследствие их гнусной клеветнической кампании; одни там поверили, что я подделываюсь к антисемитам и стал антисемитствовать; другие решили, что если меня травят эти человеки, то значит принятие меня будет им неугодно и вызовет дипломатические (?!) осложнения.

Вот когда задохнешься! Я никогда не стану масоном. Но и к дикому антисемитизму ихнего лагеря совершенно не способен. Этот антисемитизм вреден России, опасен для нашей эмиграции и совершенно не нужен внутри страны, где антисемитизм давно уже разросся до химеры. Не говоря уже о его элементарной несправедливости.

Еще одно. Я никогда не хотел и не хочу делать политической карьеры. И всякую реальную политическую комбинацию непременно и неизбежно передал бы русским патриотам-непредрешенцам. Я ни о чем теперь так не мечтаю, как уйти совсем от политики и дописывать начатые мною семь книг. Я совсем не болею честолюбием; или точнее - мое честолюбие в том, чтобы мои книги после моей смерти еще долго строили Россию. В стране, где я жил, я всегда помнил, с кем имею дело; никогда не связывал себя никакими обязательствами, не страдал никаким «фильством», не торговал русским достоянием и свято блюл русское достоинство. Мои книги знают по всей стране; в газетах и рецензиях много раз писали обо мне самые высокие, конфузящие слова. Но я не ихний. Я русский. И ныне мне там совершенно не место. Я сделал все, чтобы не упустить для России ни одной возможности; но теперь мне там делать нечего. Русская национальная карта там бита; из эмигрантов преуспевают политически одни прохвосты. И если мне будет некуда уехать, то передо мною нищета, что при моем здоровье означает медленное умирание.

Поймите, мой дорогой! Мне надеяться решительно не на кого, кроме Бога. Я стыжусь моего малодушия и моих жалоб. Ибо в таком положении - непартийного созерцателя, который вследствие своей непартийной предметности и непоклонности зажат насмерть между двумя партиями - я не в первый раз в жизни. Так было, когда кассовцы завладели Московским университетом и за мое выступление на диспуте Струве лишили меня курса и пытались сдать в солдаты, а кадеты (впоследствии устыдившиеся) воображали, что я против них «интригую». Кончилось это тем, что кассовцы и кадеты (профессора) вместе единогласно дали мне степень доктора за магистерскую диссертацию. Так было при большевиках, когда я пять лет ежедневно ждал ареста и расстрела; и это кончилось (после 6 ордеров на арест и процесса в трибунале) - изгнанием. И так обстоит ныне: я не могу быть ни масоном, ни антисемитом. Для меня один закон: честь, совесть, патриотизм. Для меня одно мерило - русский национальный интерес. Но это неубедительно никому. И вот, я снова перед провалом - и на этот раз, впервые, не просто зову Его на помощь, но увы - зову с ропотом.

Всей жизнью моей свидетельствую: до конца честно и совестно борящийся - не бывает Им покинут. А я вот - валюсь в яму и не вижу исхода. Ибо всякий «исход», убивающий мое духовное творчество, есть не исход, а яма и умирание. А я, клянусь Вам, имею еще кое-что сказать и России, и о России.

Какой же вывод из всего? Помолитесь за меня хорошенько Господу, поручите меня Ему (...)

И еще. Я пришлю Вам в машинописи письмо с изложением всей этой истории. Оно будет иметь форму личного письма к Вам. Будет без подписи. Кончаться словами "вот и все". Сохраните его. Не давайте его никому переписывать, или уносить; а когда я Вам пришлю список имен, то этим людям и только им, под чрезвычайной доверительностью, прочтите вслух. Всякая неосторожность может стоить слишком многого; в той стране не церемонятся; там настоящий террор. И это надо будет сказать в предисловии каждому. (...)

Перечень ресурсов

http :// pda . lenta . ru / news /2006/11/21/ ilyin

информация о передаче наследия Ильина в МГУ (новостной портал Лента). Сообщение РИАН.

http :// hrono . info

анализ философии и взглядов Ильина (Сохряков Ю., Платонов О., Лисица Ю.).

http://iljin ru . tsygankov. ru

проект, полностью посвященный деятельности Ильина. Автор портала Даниил Цыганков(кандидат социологических наук).

http :// ru . wiki . org

биография и краткое описание философских идей Ильина в свободной энциклопедии.

Материал подготовил Панов Роман,

группа Р-27051, 2008-2009 учебный год

Публикации раздела Лекции

Иван Ильин: изгнанник и патриот

Р усский философ, писатель и публицист Иван Ильин более тридцати лет прожил за границей. Однако наряду с Николаем Бердяевым и Львом Шестовым он стал одним из знаковых русских философов первой половины XX века. «Культура.РФ» рассказывает о трудах Ильина , его отношении к русской жизни и возвращении архивов в Россию.

Иван Ильин после окончания гимназии. 1901

Родители Ивана Ильина - Александр Ильин и Каролина Луиза Швейкерт фон Штадион

Иван Ильин. Москва, 1909

Становление философа

Иван Ильин родился 28 марта 1883 года в Москве. Его отец был дворянином, крестником императора Александра II , присяжным поверенный Московской судебной палаты, а дед служил инженером, строил Московский Кремль , где в дальнейшем проживал со своей семьей.

Иван стал третьим сыном в семье. Оба его брата были юристами и юноша не смог противиться воле отца. «Золотой» выпускник гимназии, он поступил не на филологический, как того хотел, а на юридический факультет Московского университета. К этому времени 18-летний Ильин знал немецкий, французский, латинский, греческий и церковнославянский язык.

В университете блестящее образование продолжилось: учителями Ильина стали видный религиозный философ князь Евгений Трубецкой и выдающийся философ-правовед Павел Новгородцев. Последний вспоминал о студенте: «Ильин проявляет совершенно выходящую из ряда трудоспособность, соединенную с величайшей преданностью избранной им специальности. Его приходилось не побуждать, а останавливать в занятиях, опасаясь за его переутомление от чрезмерной работы» . Идейными центрами школы Новгородцева были Платон, Руссо, Кант и Гегель. Именно Гегель оказался для Ильина самым важным философом в жизни – ему он посвятил множество научных работ.

С 1910 года началась научная карьера Ивана Ильина. Он стал членом Московского психологического общества, вышла его первая научная работа «Понятие права и силы». В конце года Ильин вместе с женой отправился в научную командировку в Германию и Францию. Там занимался изучением новейших течений европейской философии, включая философию жизни и феноменологию, а по некоторым источникам, имел даже встречу-сеанс с Фрейдом. Расширение мира и новый этап ученичества Ильин встретил с азартом: «Иногда, предвкушая, ляскаю зубами от писательского аппетита. Вообще обдумываю и задумываю так много, что в минуты утомления или упадка кажусь себе дуралеем» .

В 1913 году Ильин в последний раз возвратился на родину . Обновленный, утвердившийся в собственных силах, он упрочил свою репутацию молодого ученого, блестящего лектора: его занятия собирали полные залы, а любящие студенты даже посвятили ему эпиграмму:

Рассеять может всякий сплин
Доцент Ильин.

В то же время вооруженный новыми знаниями Ильин стал еще более безжалостен к своим оппонентам. «Способность ненавидеть, презирать, оскорблять идейных противников была у Ильина исключительной. И с этой, только с этой стороны знали его москвичи тех нет» , - вспоминала Евгения Герцек.

22 февраля 1914 года Ильин выступил с докладом «Учение Гегеля о сущности спекулятивного мышления». С него началась серия из шести работ, составивших диссертацию «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека».

Этот научный труд до сих пор считается одним из лучших комментариев философии Гегеля. В нем Ильин подверг критике неспособность «разумного понятия» подчинить себе «иррациональную стихию» эмпирического мира. Диссертация прославила Ильина как философа мирового уровня, на долгое время оказалась последним его изданием в России, а также – в конечном счете – спасла ему жизнь.

Первый арест

Иван Ильин. Перед высылкой, Москва, 1922

Иван Ильин. Лекционное выступление в Берлине, после 1925-го

Иван Ильин. Прага, 1925

Советскую власть Ильин не принимал никогда. Он писал: «Социализм по самой природе своей завистлив, тоталитарен и террористичен; а коммунизм отличается от него только тем, что он проявляет эти особенности открыто, беззастенчиво и свирепо» . Эти взгляды сформировались в философе достаточно рано, но если Февральскую революцию он воспринял как временный беспорядок, к последующей Октябрьской отнесся уже как совершенной катастрофе.

Противостояние Ильина молодому советскому государству было вполне открытым: он поддерживал Белую армию печатным словом и даже финансово, а по версии следствия, и вовсе являлся членом ее южного объединения «Добровольческая армия», заведовал петроградским отделением. Сразу же после переворота Ильин публиковал в «Русских ведомостях» статью «Ушедшим победителям». В ней он обращался к павшим в борьбе белогвардейцам: «Вы победили, друзья и братья! И завещали нам довести вашу победу до конца. Верьте нам мы исполним завещанное» .

Первый раз Ильина задержали в апреле 1918 года. Уже тогда резонанс, вызванный арестом доктора государственных наук, преподавателя кафедры истории права и энциклопедии права, был значительным. Вплоть до того, что многие ученые и коллеги Ильина по кафедре требовали взять себя в «заложники», лишь бы сам философ был отпущен. Тогда дело кончилось амнистией.

К 1922 году Ильин попадал под арест уже шесть раз. И шестой мог оказаться последним: после ареста его сразу же осудили, приговорив к смертной казни – расстрелу. Тогда под следствием находилось более 200 человек - сплошь творческая интеллигенция. Позволить себе ликвидацию такого количества «золотых умов» советская власть не могла. Немыслимость расстрела Ильина понимал и сам Ленин. «Нельзя. Он автор лучшей книги о Гегеле» , - писал он, имея в виду диссертацию философа. Так казнь было решено заменить массовой высылкой в Европу, вошедшей в историю под именем «философский пароход». Троцкий резюмировал: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно» .

Высылаемым разрешалось взять с собой лишь две пары кальсон, две пары носков, пиджак, брюки, пальто, шляпу и две пары обуви на человека: все деньги и другое имущество, в том числе обширные библиотеки, подвергались конфискации.

29 сентября 1922 года из Петрограда отплыл пароход «Oberburgermeister Haken» - первый из двух «философских пароходов». Его пассажирами в числе прочих были философы Бердяев, Трубецкой и Ильин.

Берлин и второе изгнание

Супруги Ильины - Наталья и Иван. Горы Шюниге. 1941

Иван Ильин в своем кабинете. 1950

Иван Ильин за работой. 1951

Едва ли не первое, что сделал Ильин по прибытию в Германию – связался с генералом А фон Лампе, представителем барона Врангеля, к которому относился с большим пиететом. Врангель отвечал взаимностью: «Многие, духовно утомленные тяжкими годами изгнания, теряют веру в нравственную необходимость борьбы и соблазняются мыслью о греховности «насилия», которое они начинают усматривать в активном противодействии злу. Ваша книга откроет им глаза» . Белый генерал имел в виду брошюру «О сопротивлении злу силой», в которой встречаются такие цитаты:

«Призывая любить врагов, Христос имел в виду личных врагов самого человека. Христос никогда не призывал любить врагов Божьих, попирающих божественное».

Многие эмигранты отнеслись к новой радикальной патетике Ильина менее восторженно. Зинаида Гипиус назвала книгу «военно-полевым богословием», а Николай Бердяев заметил, что «чека» во имя Божие более отвратительно, чем «чека» «во имя диавола» .

В Германии Ильин организовал работу Религиозно-философской академии, философского общества при ней, религиозно-философского издания «Русский колокол», который имел характерный подзаголовок: «Журнал волевой идеи». Кроме того, философ начал работу в Русском научном институте, где стал деканом юридического факультета. С 1924 года Ильин избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете. Словом, его берлинская общественная жизнь была едва ли не более насыщенной, чем на родине. Ильин, как многие пассажиры парохода Oberburgermeister Haken, не растворился в потоках эмиграции, а обнародовал в европейском культурном поле новую, прежде неизвестную Европе русскую идеологическую платформу.

Однако над философом сгущались тучи – в Германию пришел фашизм .

Отношение Ильина к фашизму менялось так же, как и отношение к русской революции: от недооценки угрозы – к крайнему неприятию. Первоначально философ видел в зарождении новой радикальной доктрины естественную, пусть и вынужденную меру. По Ильину, фашизм возник «как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. Во время наступления левого хаоса и левого тоталитаризма - это было явлением здоровым, необходимым». Несимпатичными аспектами доктрины Ильин находил самую расовую теорию (он был ярым противником антисемитизма) и антицерковную борьбу.

Однако сам нацистский строй был к Ильину куда менее благосклонным. Сразу после прихода к власти Гитлера в 1933 году у философа назрел конфликт с немецким министерством пропаганды. В результате Ильин был уволен из Берлинского университета. Затем последовал запрет на преподавательскую деятельность. После – арест на все его печатные труды и полный запрет публичных выступлений. Философ остался без средств к существованию.

Новый удар от страны-«мачехи» Ильин воспринял болезненно: «Что за страшное время выпало нам на долю, что негодяям, законченным лжецам и бесстыдникам пути открыты, а нам - поток унижений» . В июле 1938 года Ильин был вынужден покинуть Германию и переехать в Швейцарию. В будущее он смотрел без оптимизма: «Когда яйцо разбито оно выливается или в стакан или на сковородку. Чувствую, что яйцо разбито, но не вижу ни стакана ни сковородки».

Третья попытка наладить жизнь

Иван Ильин. Цолликон, 1934

Кабинет Ивана Ильина в Цолликоне. 1955

Супруги Ильины - Наталья и Иван.1927

Попытка заново, в третий раз, наладить свою жизнь началась безрадостно. В Швейцарии Ильину не хотели предоставлять право проживания и даже пытались отправить обратно в Германию. Только личное вмешательство композитора Сергея Рахманинова , согласившегося внести 4000 франков на «пансион» писателю, облегчило дело. Тем не менее, швейцарские власти сразу оговорили условие – запрет на любую политическую деятельность. Ильин был унижен, свою роль и судьбу он осознавал как мученическую: «Если бы только рассказать, - писал Ильин Сергею Рахманинову в августе 1938 года, - сколько раз люди обманывали и предавали меня, то это целое мученичество. Ибо - скажу Вам совершенно откровенно и доверительно - моя душа совсем не создана для политики, для всех этих цепких интриг» .

Философ с женой поселились в пригороде Цюриха Цолликоне. Новая жизнь проходила в ином для Ильина качестве. Он, оратор, лектор, публицист, организатор, идеолог – все чаще проводил время в затворничестве и – лишенный возможности публиковаться – начал писать в стол. В эти годы была создана наиболее обширная часть литературного и философского наследия Ильина.

На закате дней своих дней философ писал: «Пишу и откладываю – одну книгу за другой и даю их читать моим друзьям и единомышленникам... И мое единственное утешение вот в чем: если мои книги нужны России, то Господь сбережет их от гибели, а если они не нужны ни Богу, ни России, то они не нужны и мне самому. Ибо я живу только для России» .

Упорный каждодневный труд и частые болезни изнурили философа. 21 декабря 1954 года Ивана Ильина не стало. Над его могилой в Цолликоне был водружен памятник с эпитафией:

В октябре 2005 года прах Ильина и его супруги Натальи Вокач был перенесен на Донское кладбище в Москве. Рядом с философом похоронены писатель Иван Шмелев и белый военачальник Антон Деникин, общение с которыми было важной частью его заграничной жизни. А в 2006 году вернулся на родину и архив Ильина. Он был доставлен из США в Россию и передан в альма-матер философа – МГУ.

В 100 коробках архива – рукописи, фотографии, личная библиотека философа. Здесь содержатся и уникальные эпистолярные материалы: переписка Ильина с известным русским композитором Николаем Метнером, писателем Иваном Шмелевым и белым военачальником Петром Врангелем.

Оцифровка архива заняла более четырех лет. Сегодня уже изданы 27 томов собрания сочинений Ильина. Цитаты и тексты из них широко используются как задания для школьного Единого государственного издания, их можно встретить в речах первых лиц государства. 15 июня 2012 года в Екатеринбурге был открыт первый в России памятник Ивану Ильину.